Два года волонтёры-поисковики из Уральска помогают жителям найти их пропавших близких
«Поиск людей — не работа, не обязанность, это личное желание», — так считают волонтёры из добровольного движения «Лидер КЗ», филиал которого появился в Уральске два года назад. Его координатором стала Диана НУФТИНА, молодая хрупкая женщина. Вместе с одной из своих коллег из команды добровольцев они рассказали «УН», как работает поисковая организация.
– Если бы лет пять назад мне сказали, что я буду заниматься поиском пропавших людей, я тогда бы сильно удивилась, — откровенно признается Диана Нуфтина.
Трагические последствия, которые случились в семье Дианы в последующие годы, всё изменили.
– Дело в том, что в 2019 году в конце сентября у меня пропала сестра. Мы искали её ровно месяц, и нашли… она утонула, так мы узнали о её смерти. Этот тяжёлый факт из жизни определил мою волонтёрскую деятельность, которую я связала с поиском пропавших людей, – рассказывает Диана.
В обычной жизни она занимается ногтевым сервисом, воспитывает дочку и счастлива замужем.
Её коллега Альфия АСЫЛГАЛИЕВА – многодетная мама, сейчас находится в декретном отпуске. К счастью, она не столкнулась с потерей близких людей, но у неё есть свои причины помогать искать пропавших людей.
– У меня четверо детей, двум старшим дочкам – 11 и 12 лет, мальчикам младшим – 1,5 и 2 года. Подрастающие дети сейчас очень прогрессивные в своём развитии. Одновременно они очень недоверчивы к своим сверстникам и, наоборот, иногда слишком доверяют старшим людям. Когда я слышала о пропаже детей, мне становилось не по себе, каждый раз я представляла себя на месте того родителя, у которого пропал ребёнок, и меня охватывал ужас. Самое главное, я понимала, что не могу находиться на месте после таких объявлений о пропаже. Мне хотелось что-то предпринять, чтобы помочь в поисках. Постепенно мне стало неважно, кто пропадает – ребёнок или взрослый, трагедию ситуации не определяют возрастом. Так я стала волонтёром, потому что мне не всё равно, – говорит Альфия.
По её словам, муж её поддерживает в деятельности, дети тоже понимают.
Мои собеседницы рассказывают, что их поисковое движение небольшое – в нем всего 10 человек, двое из которых – мужчины, а остальные – женщины. Их поиски пропавших не ограничиваются какими-то определёнными границами, но приоритеты в их деятельности всё же есть. В первую очередь, они обращают внимание на исчезновение детей и людей с потерей памяти или какими-то психологическими расстройствами.
— Но это, конечно, не значит, что, если нам позвонят и скажут о пропавшем взрослом человеке, то мы не будем помогать в его поисках, — говорит Диана Нуфтина.
— Что является важным и самым первым в ситуации, когда пропадает человек? — задаю вопрос девушкам.
— Важно не терять самообладание и время, не тянуть с поиском, не бояться звонить в полицию, ничего не ждать, а действовать и верить в наилучший исход событий. Это важно потому, что, по статистике, поиски увенчиваются благоприятным окончанием, если их начали в тот же день. Да, бывают ситуации, когда людей находят и через 8, и даже 15 лет, но такие случаи редкие, — констатирует Диана.
— Где же человек может находиться 8 или 15 лет? – уточняю я.
– Человек, которого нашли через 15 лет, находился в рабстве (подробности из этических соображений Диана не рассказывает). В другом случае, после 8 лет поиска мужчину нашли в другом городе, где он благополучно жил с другой семьёй, – рассказывает девушка.
Как говорит Альфия Асылгалиева, в таких случаях человек, которого нашли, не хочет, чтобы волонтёры рассказывали о его месте нахождения.
– Это право человека, и тогда мы говорим разыскивающим его близким людям, что с ним всё в порядке, он жив и здоров, но место нахождения пожелал оставить неизвестным, –объясняет Альфия.
— Как же реагируют на такое сообщение близкие, которые годами искали пропавшего?
— «Слава Богу, что живой», — говорят близкие, – отвечает Диана и добавляет. – Я сталкивалась именно с такой реакцией.
В начале этого года волонтёры подписали меморандум о сотрудничестве с департаментом полиции ЗКО.
По словам Дианы, сотрудники полиции очень помогают и поддерживают их движение. Поисковые мероприятия они зачастую совершают совместно с сотрудниками полиции. К тому же, теперь заявление о пропаже человека принимается в первый же день его исчезновения, а в течение трех суток рассматривается вопрос о возбуждении уголовного дела.
– Кстати, ждать трое суток с момента, как пропал близкий человек, – это заблуждение многих людей. Если ваш родной человек вышел из дома и пропал, перестал отвечать на звонки, не объявился в течение полудня ни в школе, ни на работе, ни у кого-то из родных, не надо ждать — звоните сразу в «102». Решение о заведении уголовного дела по факту пропажи человека рассматривается в течение трёх суток, если сотрудники полиции усматривают криминальный мотив его исчезновения. Здесь может иметь место шантаж, вымогательство денег, но в это время поиски человека уже будут идти, — объясняет Альфия Асылгалиева.
Девушки отмечают и то, что очень важно не скрывать от полиции и волонтеров информацию о привычках и зависимостях пропавшего человека.
– Многие скрывают, к примеру, что пропавший злоупотребляет алкоголем, наркотиками или уже пропадал. Этого скрывать нельзя, такая информация очень поможет в поисках. Ещё у наших жителей есть негативное восприятие к основному методу нашего поиска — к информационному. Почему- то люди считают, что это пустая трата времени, но это не так! По статистике, больше всего людей находят именно таким образом – с помощью рассылок в социальных сетях, расклеивания листовок, составления ориентировок. Поэтому важно вспомнить все детали в момент пропажи человека: во что был одет, обут, и что у него было с собой, когда он вышел из дома, – говорит Диана Нуфтина.
По словам волонтёров, их действия после пропажи человека не ограничиваются только информационными сообщениями.
– Мы работаем совместно с оперативниками нашего департамента полиции. Делимся во время поисков на группы. Кто-то из нас идёт осматривать территорию, где предположительно в последний раз видели пропавшего человека. Другие идут на расклейку ориентировок на пропавшего, кто-то идёт просматривать заброшенные здания, подвалы, недостроенные объекты, — рассказывают девушки.
У волонтёров уральского филиала «ЛидерKZ» нет никакой финансовой поддержки. Всё, что они делают, делают за свой счёт и на добровольных началах.
Как рассказывают девушки, самым сложным в их движении является отсутствие людей.
– Нас мало, хотелось бы, чтобы больше человек участвовало в поисках пропавших. Наши жители, конечно, откликаются на поиски и стараются поддержать, но очень важно, чтобы нас становилось больше. Важно, чтобы окружающие понимали: за волонтёрскую деятельность не платят денег – это не работа, мы здесь по своему желанию и зову сердца, – объясняют они.
Альфия и Диана делятся, что, по их наблюдениям, в последнее время люди стали более черствыми, более равнодушными к беде других людей.
– Знаете, сейчас пропавших становится всё больше, а неравнодушных – всё меньше. Я думаю, чтобы это исправить в нашем обществе, детям в школах нужно ввести такой урок, где бы им объясняли, что волонтёрство – это не способ заработать деньги, это способ помочь в беде близкому или чужому человеку. Нужно учить детей сочувствовать и сопереживать чужой боли. Я бы назвала это занятие в школах «урок милосердия». Ну, и самое важное — всё начинается с нас, с родителей, очень важно именно нам научить ребёнка любить окружающих и помогать близким, – говорит Альфия.
– Ваше движение будет существовать через 10 лет? – спрашиваю девушек.
– Конечно, только участников движения будет намного больше, – уверенно отвечают они.
Кроме поиска пропавших людей, волонтеры Лидер “KZ”, помогают найти и установить родственные связи.
По словам Дианы Нуфтиной, в практике волонтеров добровольного движения был случай, когда они помогли найти девушке из города Тараз, своего отца, которого она никогда не видела. Встреча произошла спустя 50 лет.
Поисковики-волонтёры Уральска всегда готовы оказать поддержку тем, кто в этом нуждается. Обратиться к ним за помощью можно по телефону 8 777 184 04 90 или на странице в социальной сети Инстаграм @uralsk.lider.kz.
Мария ДРАЧЁВА, фото Еркебулана ГАПУОВА
